Представляем Вашему вниманию интересные и захватывающие истории заядлого охотника Паши Храмцова и его верного друга Ллойда!

"12 дней отпуска, охоты 2 раза в день и занятий не прошли даром.
Сэр Ллойд теперь не просто лабрадор, он заслужил законное право называться лабрадором РЕТРИВЕРОМ.
Первый красавец-селезень 1,6 кг весом, самостоятельно найденный в 15-20 метрах в камышах, где жидкой болотной грязи то по щиколотку, то по колено. Сначала тащил его толстой коричневой лабропопой вперед, схватив за шею. Я был уверен, что такой огромный крякаш просто не влезет щенку в пасть. Но, добравшись до воды, Ллойд бойко перехватил его поперек, подплыл и отдал в руку:

Пока плавали-искали был стрелян бекас. Ллойд нашел подранка, догнал и принес. Вообще-то мы не очень любим бекаса. Насколько азартно мы работали с тушками кряквы, чирка, камышницы, настолько без энтузиазма со свежей тушкой бекаса. Не мог придумать как заинтересовать Ллойда этой птицей. Он был к ним совершенно индифферентен, больше интересовался чайками, щурками и стрижами, нежели бекасами. Спасибо этому подранку. Он пах кровью и он бегал! С этого дня мы обожаем бекасов. Чуем их издалека, поднимаем на крыло, с азартом ищем, работаем!

До этого были тренировки в траве, в прибрежных камышах тушками, добытыми мной и всеми охотниками в округе, их помощь в натаске. Были и подачи крякв-чирков с чистой воды, но это не работа, это игрушки. Были поиски битой утки в камышах вместе по 1,5-2 часа, в резиновом костюме по подмышки, до седьмого пота и без результата. Но этот крыжень разбудил в щенке то, чего я так долго ждал. Азарт, ощущение добычи. Принимая крякаша в руку, я щедро хвалил, второй рукой уже подсовывая кусочек лакомства. Пес игнорировал руку с лакомством, все глаза на руке с добычей! Я подносил корм прямо к губам, Ллойд так и не взял его. Стопроцентная концентрация на добыче.

Тот же результат после бекаса.

Спасибо папе-Ральфу и маме-Клепе за гены. В щенке проснулось то, что столетиями селекционировалось и культивировалось во многих поколениях предков - страсть к охоте, любовь и концентрация на таком возбуждающем запахе дичи, полная самоотдача в поиске, неутомимость и азарт в вынюхивании и доборе подранка.

С того дня я ни разу не одевал резиновый костюм. Были кряквы и крякаши. Я посылал за ними в толщу камышей Ллойда и начинал обреченно одевать "резиновые трусы", предвкушая долгое барахтанье в грязи. Пару раз, как раз к моменту окончания переоблачения из камыша показывалась счастливая коричневая шоколадноносая морда с крякашом в пасти.

Особенно азартно юный охотник работает подранков. Видимо, азарта добавляет то, что дичь убегает или уплывает. Он неутомим, своей юной щенячьей двадцатипятикилограммовой тушкой прокладывает в камышах тоннели "здесь был Ллойд", бегает по топкой, жирной, вонючей болотной грязи, а когда грязь глубока и достигает плеч, прыгает по ней. Работает навзрячь и носом, догоняет вплавь и ныряет. Не останавливается и не возвращается, пока не добудет.

Были и мультиподачи, когда, убежденный, что промазал, после долгого тщетного поиска, дабы не убить в щенке уверенность в хозяине, пока он ушел далеко, подбрасывал вперед недавно добытую для тренировок водяную курочку-камышницу, подзывал к себе, посылал вперед, пес брыл дичь, разворачивался в мою сторону, потом отворачивался и бежал в камыши. Метров 5-7, топтание на месте, и, о чудо, из камышей показывалась морда со взрослой камышницей в пасти. Каково же было мое удивление, когда по команде "Дай!" в руку легла сначала взрослая камышница, а следом за ней из недр пасти та самая молодая курочка для тренировок.

Был нырок, который, будучи стреляным на воде, лежал тряпкой, но при приближении несущейся на него торпедой выдры-лабрадора оправился от контузии и нырнул. Ллойд, ничтоже сумняшеся, нырнул следом. С минуту я наблюдал с выпрыгивающим сердцем спокойную глядь воды и только через эту минуту, показавшуюся вечностью, метрах в 10 вынырнула кашляющая и отплевывающаяся лаброморда с тем самым нырком в пасти.

Сэр Ллойд не перестает меня приятно удивлять. Буквально за час до этого нырка он брал с воды подранка чирка. И работал совсем иначе. Чирок нырял, Ллойд спокойно запирал на воде поплавком, ожидая, когда чирок вынырнет и только увидев вынырнувшего, устремлялся к нему. Это был первый подранок чирка на воде в его жизни и первый нырок. В один и тот же день с разницей в полчаса-час. Ну вот как он мог знать, что чирок не уплывет под водой далеко, нырнет на пару метров максимум, что не нужно нырять за ним, а нужно ждать. И откуда он мог знать, что нырок может плыть под водой до 25 метров, что, если его не добрать, он доплывет под водой до камышей, скроется в них и ты даже не увидишь точки входа, а следовательно и начального места поиска, если есть хоть малейший ветерок.

Мне 34, я спокойный и уравновешенный человек, но я радовался, как ребенок. Видя счастливого пса, подпрыгивающего на своем месте на носу на всех четырех лапах, дрожащего от возбуждения, я заражался его возбуждением, счастьем, не мог не подойти не погладить, положил руку на голову, Ллойд глянул мне в глаза, извернувшись, лизнул руку, в груди забилась тысяча бабочек, я не сдержался и обнял эту насквозь мокрую, дрожащую мелкой дрожью водяную крысу . Дальше плыли совершенно одинаково мокрые, счастливые и довольные друг другом.